Заветы отцов наших [СИ] Часть 1-2 - Александр Маркьянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С трудом сдерживая позывы к рвоте, я повернулся, огляделся. Пара столиков была свободна. Схватил в одну руку бутылку пива, в другую Сантино, который опять начал горланить итальянскую. арию, прокладывая путь среди не менее пьяных моряков разных стран я двинулся к свободному столику.
Что за ерунда. Гудели мы уже полчаса, отхлебывали из бутылок мерзкое пойло, потом незаметно сплевывали, ждали агента — а его до сих пор не было. Оставался еще один вопрос — как он пройдет мимо басиджа? Нарядится моряком, как и мы?
Сантино пару раз бросал на меня острые, трезвые, вопросительные взгляды, но мне оставалось только незаметно пожать плечами. И мы продолжали жестко гульбанить.
Прошел час. Агент так и не появился Надо было уходить — задание провалено. Ждать бесполезно.
Тяжело поднявшись со стола, опрокинув почти полную бутылку (в целях маскировки пришлось заказать еще по одной) на пол я, матерясь последними словами поковылял на выход. Дверь плечом я буквально вышиб, вывалился на свежий воздух и в этот момент почувствовал, что за спиной кто-то есть. Инстинкты включились, но дубинка уже опускалась мне на череп. Яркая вспышка в голове и больше я ничего не помнил…
Очнулся я через несколько минут. Сознание возвращалось постепенно, медленно я бы даже сказал мучительно медленно. Голову раздирала тупая боль, расплескивавшаяся огненными вспышками по всему тему.
— Очнись! — жесткая рука дала мне пощечину, я застонал — давай, давай, нехрен здесь разлеживаться…
Открыл глаза, начал оглядываться. Лежу в кузове какого-то фургона на грязном, пахнущем рыбной слизью полу. Где-то сверху горит маленькая лампочка — видимо подвешенный к потолку ручной фонарик. Человек сидит так, что фонарик освещает только нас, сам же он находится в темноте. Чуть неподалеку лежит Сантино.
Твою мать! Два бойца отряда изоляции… Позор!
— Ты кто? — спрошено было на английском с жутким акцентом. Я зашевелился на полу, выдал немецкую матерную тираду. Чтоб их всех…
Сидевший в кузове человек зашевелился в темноте, потом вдруг осторожно спросил, его английский уже не был таким плохим:
— Ты помнишь свое детство?
Есть!
— Я…я…[69] — я продолжал играть свою роль. Понимать то я мог и по-английски, моряки обычно понимают на всех языках мира.
— Кем ты хотел стать в детстве?
— Спасателем — ответил я уже на плохом английском
— Почему?
— Когда мне было одиннадцать лет, я спас на пляже семилетнюю девочку, которая тонула
— Где это было?
— В Санта-Барбаре — ответил я уже на хорошем английском
Сомнений не оставалось.
Человек привстал в тесном кузове фургона, перевернул меня на спину. Щелкнули ключи, обвившиеся вокруг моих запястий металлические змеи наручников, внезапно отпустили меня. Я перевернулся на спину, потер одно за другим ломившие запястья, затем затылок. На затылке вспухла шишка.
— На, развяжи своего друга! — из темноты ко мне протянулась рука с маленькими хромированными ключиками. Я перевернул Алана на спину, развязал, тот ругаясь на итальянском попытался сесть. Я повернулся, вглядываясь в темноту, но лица своего собеседника различить не смог…
— Извини, что ударил тебя — насмешливо проговорил мой собеседник — но ты ударил меня на болотах. Теперь мы квиты.
— Я рад — пробормотал я
— Принес? — голос человека стал жестче.
Я не говоря ни слова, снял с шеи флэш-карту, протянул ее собеседнику. Карта исчезла во мраке.
— Хорошо — рука появилась снова, на ладони лежала точно такая же флэш-карта — ты знаешь, кому это передать…
— Знаю — я взял карту, повесил на шнурке на шею, запрятал под футболку.
— Теперь иди — голос собеседника был жестким и властным — до рассвета всего два часа. Ты должен успеть. И передай на словах тому, кому ты передашь карту — времени очень мало. Очень мало — незнакомец выделил это тоном.
— Я понял…
Сантино наконец поднялся, опершись спиной о стенку фургона, вполголоса ругаясь ощупал затылок. Видимо ему досталось точно так же как и ему.
Человек протянул руку, скрипнула, открываясь, дверь. На нас пахнуло морской свежестью, воздух казался волшебным эликсиром после затхлой рыбной вони фургона. Даже голова, кажется, меньше стала болеть.
— Иди!
Кряхтя и ругаясь, вполголоса я выбрался из фургона, следом выбрался Сантино. Оказалось, фургон стоял на набережной. Оглядев фургон, я с ужасом отпрянул от него, оперся руками о перила ограждения набережной. Потом до меня дошло — я с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться.
Фургон был полицейским, раскрашенным в бело-синий цвет. Над кабиной явственно был виден нарост полицейской сирены.
А этот… Мохаммед Райяти молодец! Просто великолепно придумано! Что может быть менее подозрительным, чем полицейский на фургоне, задерживающий двух пьяных вдрызг моряков, до этого оскорбивших басиджа. Картина простая и понятная, никаких хитростей здесь нет и быть не может. Просто прекрасно придумано! И второму человеку в иерархии КСИР достать полицейскую машину и форму — проблем не составляет. Молодец!
— Пойдем домой Сонни! — пьяным голосом пробормотал я и, обнявшись, мы двинулись по набережной в обратный путь, стараясь не упасть в воду. Фургон черным призраком остался стоять у набережной. Сантино снова завел свою идиотскую арию…
Персидский залив
Ормузский пролив
Литораль
26.08.2006 г.
Доползли до рыбачьего пирса мы как раз вовремя — через час должен был быть рассвет и на одной из доу уже было видно движение — рыбаки решили выйти в море пораньше.
Если бы кто-то наблюдал со стороны — он очень бы удивился, как быстро могут протрезветь моряки — еще быстрее, чем нажраться в хлам, скажу я вам. Только что шли, пошатываясь и горланя какую-то песню по набережной — и вдруг метнулись, пригибаясь и оглядываясь по сторонами, прыгнули в одну из доу…
— Прошу, сэр! — Алан издевательски смотрел на меня
А чтоб его. Получается, лезть в это дерьмо, что под пирсом и распаковывать груз на грузовой платформе придется мне. В принципе правильно — проворонил «полицейского» у себя за спиной я.
Вполголоса ругаясь, разделся до трусов, огляделся по сторонам и нырнул в теплую, отвратительно пахнущую, с радужными разводами нефтяных пятен воду порта Бендер-Аббас.
Держа голову над водой и стараясь дышать как можно реже, перебирая руками по деревянной обшивке бота я забрался под пирс. Раскидал грязь, которую навалили для маскировки грузовой платформы, снял с нее один большой тюк. Гидрокостюмы. Таща за собой за лямку тюк, вернулся к борту доу, сверху уже протягивалась рука Алана. Тюк с гидрокостюмами исчез за бортом доу, следом, отплевываясь через борт перевалился я. Рядом стояло ведро с относительно чистой водой — надевать гидрокостюм на грязное тело нельзя. Быстро смыл черные разводы грязи, огляделся. На нашу возню никто внимания не обращал, рыбаки суетились уже на нескольких доу, но ближайшая располагалась метрах в пятидесяти от нас. Тем лучше.
Надели гидрокостюмы, ласты, один за другим перевалились через борт лодки доу. То-то удивится хозяин, когда, придя на свою лодку, найдет на ней разводы грязи. Наверняка подумает, что на доу побывали воры — и еще больше удивится, когда поймет, что ничего не пропало.
Снова залезли под пирс, уже вдвоем. Распаковали две запасных скубы замкнутого цикла (ребризеры), с новыми регенерационными патронами,[70] проверили, помогая друг другу, навьючили на спину. Вставили в рот загубники и с наслаждением вдохнули чистый воздух, так отличающийся от жуткой вони порта. Распаковали и последние, находящиеся на грузовой платформе предметы — два специальных индивидуальных аппарата для подводного движения, похожие на маленькие, черного цвета, покрытые слоем резины торпеды с приделанными сзади ручками. Весьма полезная вещь для двух уставших боевых пловцов. Забросали грузовую платформу грязью.
— До выхода из порта идем на ластах! — сказал я Сантино, тот кивнул. Нелишняя предосторожность — в воде могут быть гидроакустические микрофоны.
Две черные тени осторожно, без малейшего всплеска погрузились в воду…
Персидский залив
Ормузский пролив
Яхта «Марина»
26.08.2006 г.
Обратно было идти гораздо веселее. Первую милю мы прошли на ластах, буксируя за собой скутеры, которые хоть и обладали нейтральной плавучестью — но тоже что-то весили. Зато потом…
Аппараты для подводного движения — штука весьма забавная. Я всегда удивлялся — почему их почти нет в открытой продаже в гражданских версиях. Ведь аквалангист с таким вот аппаратом может почувствовать весь спектр ощущений, которые чувствует дельфин или акула.
